Современные философско-энциклопедические издания аккумулировали лингвистические исследования и подают язык как систему репрезентации. В частности, в статье “язык” постмодернисты акцентируют, что это: лингвистически детерминированный обмен (К. Леви-Строс), дискурс (М. Хайдегер), символический текст или цепь реакций (Тодоров), метафорический импульс (Ф. Ницше), возможность для укрывательства и выявления сущностей (Ж. Дерида), сорит (куча, огромное количество) поверхностных признаков (Ж. Делез), ссылки (Р. Якобсон), пароль логики окультуривания (П. Бурдье), трансцендентность, свойственная прескриптивной (приказной, побудительной, волютативной) игре (Ж. Лиотар), прирожденная возможность (А. Хомский), пародия (Ф. Джеймсон), локационные акты (Дж. Остин), организованное поле отсутствия (М. Фуко), карнавальный диалогизм или голос (М. Бахтин) и другое.
И на обобщение всего приведем высказывание Дж. Марголиса: язык как парадигма человеческих возможностей и sine qua non (необходимое условие, то, без чего невозможно) всего актуального труда и поведения, накопленных как человеческая культура, делает возможными связанные контекстом проекции постоянных структурных закономерностей (тщательным образом расширенных или расширено систематизированных), которые стремятся к полной власти, которой они не могут обеспечить эмпирически.
А. Леонтьев считал, что язык является системой ориентиров, необходимых для деятельности в этом вещественном и социальном, одним словом – предметном, мире.
Способность человека к знаковости на основании био-, психо- и нейросемиотики, в частности возможность создавать знаковые системы благодаря асимметрии головного мозга Т. Черниговская объясняет способность человека к знаковости на основании био-, психо- и нейросемиотики, в частности объясняя возможность создавать знаковые системы благодаря асимметрии головного мозга. По ее мнению, семиотика – это инструмент, который позволяет вести диалог с “другим”, интерпретировать разные культуры и даже поведение представителей других биологических видов. Знание семиотических законов и умение ими пользоваться – ключ к пониманию “других миров”. И в этом контексте Черниговская признает приоритетной естественно-научную парадигму русского исследователя и мыслителя О. Ухтомского о доминанте и хронотопе, что радикально смещает ориентиры с бихевиористских схем ХХ века к когнитивным ХIХ века
Надо отдать должное Т. Черниговской, которая в исследовании материального субстрата языка и сознания осуществила достаточно детальный анализ: начиная от трудов восточных и европейских мыслителей, которые были датированы двумя тысячелетиями до нашей эры и свидетельствовали о подробных знаниях анатомии человеческого мозга; включая средневековые учебники по нейроанатомии и физиологии, в которой описаны более сложные функции мозга – память и эмоции, а также исследования Ф. Дж. Галля (нач. ХIХ в.), который собственно и положил начало так называемым картам локализации психических способностей (“мозговые центры”), что дало толчок к разграничению языка как системы и речи как конкретного временно-пространственного процесса; и вплоть до второй половины ХIХ в., когда были открыты зоны в левом полушарии головного мозга, связанные соответственно с порождением и восприятием речи, как и все высшие функции человека. Все это дало основания намного позже сделать открытие о функциональной асимметрии с особенными характеристиками правого и левого полушария мозга человека (за это Р. Сперри была присуждена Нобелевская премия).
Именно двухполушарная мозговая организация, способность к двойной кодировке и декодированию, осуществлению автоматизированных и произвольных речевых процедур, которые соотносятся соответственно из правополушарным и левополушарным мозговым обеспечением, дало человеку беспрекословные когнитивные и адаптационные преимущества перед другими видами. Общую семиотическую характеристику в этом контексте, по мнению Черниговской, осуществил Р. Якобсон, который доказал функциональную специализацию полушарий мозга как семиотических полюсов. Абстрагируясь от его исследований, Черниговская доказывает, что разница в способности продуцировать и воспринимать знаковые системы у разных людей зависит от генетических факторов и среды, полового диморфизма (функции, которые имеют название рациональных, выполняются главным образом левым полушарием, а распознавание образов, знаков, иероглифов, способность воспринимать геометрические фигуры, внесловесное общение – правым полушарием, которые у мужчин и женщин развиты по-разному), разной скорости дозревания, скорости хода нервных процессов.
Может, именно потому для решения наиболее важных проблем, в том числе в сфере правоотношений, создают комиссии (группы, команды и тому подобное), в состав которых входят представители разных статей, рас, культур и т. д., что обеспечивает разнополюсность рассмотрения исследуемой проблемы. Примером такого полифункционального подхода, в частности в праве, можно считать нормы международного права, которые выделяются наивысшим уровнем унификации социальных потребностей современного человека, учетом максимально возможной вариативности правовых случаев, удовлетворением приоритетных интенций лица и сообщества.
